Предисловие

     Путь, который прошла космонавтика, нельзя измерить ни глубиной теоретических исследований, ни количеством запущенных ракет, ни восторгами свидетелей космических полётов. Космос нужно было открывать, как открывали новые континенты, как открывали Северный и Южный полюсы Земли: это был путь к великой цели через великие трудности. Только представив себе весь путь, который прошло человечество, чтобы открыть космос, только отметив мысленным взором все многообразие научных, технических и организационных проблем, которое пришлось разрешить на этом пути, только воссоздав "драму идей" и роль человеческих личностей, можно понять все величие научного подвига и важность научной миссии людей, открывших новое направление в истории развития цивилизации - практическое освоение космического пространства для улучшения условий жизни людей на Земле.
     Преодоление силы земного притяжения и пребывания человека в космосе стало такой же вехой в развитии цивилизации, как изобретение паровой машины, вызвавшей революцию в промышленности, как использование для практических целей электричества, поднявшего технику на современный уровень, как изобретение радио и телевидения, как революционный прорыв в науке и технике, связанный с практическим использованием атомной энергии в народном хозяйстве, как бурное развитие вычислительной техники и её внедрение во все сферы человеческой деятельности.
     За годы космической эры космонавтика в силу огромного влияния на процесс развития различных отраслей промышленности, стала социальным явлением. При этом нужно учитывать, что всей этой работе предшествовали определенные исторические предпосылки, которые стали фундаментом достижений советской космонавтики и ракетостроения. По самым приблизительным подсчётам в довоенные годы было опубликовано 535 материалов в 89 изданиях на ракетно-космическую тему.
     Деятельность Газодинамической лаборатории (ГДЛ), Группы изучения реактивного движения (ГИРД), Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ) широко освещена в научной и научно-популярной литературе в послевоенный период.
     Большое внимание было уделено в публикациях вкладу ученых Германии в развитие ракетной техники.
     Пионер ракетной техники в Германии профессор Герман Оберт, автор монографии "Ракета в межпланетном пространстве" ("Wege zum Raumshiffahrt", 1923), которой было суждено стать библией следующего поколения немецких ракетчиков, писал К.Э.Циолковскому: "Вы зажгли огонь и мы не дадим ему погаснуть, но приложим все усилия, чтобы исполнилась величайшая мечта человечества".
     В США классический труд профессора Роберта Годдарда "Способ достижения чрезвычайно больших высот" к 1930 году насчитывал уже 11 лет со дня издания. К этому времени Годдард произвел несколько пусков ракет на жидком топливе. Среди них была ракета "Нелл" со стартовой массой свыше 38 кг, которая поднялась над пустыней штата Нью-Мексико на высоту 2300 м со скоростью, близкой к скорости звука. Годдард и группа из пяти помощников, включая его жену Эстер, работали в полнейшей изоляции. Военные чины Соединенных Штатов не интересовались его трудами, и какую-то поддержку он получил только от Смитсонианского института и от полковника Чарльза Линдберга, за два года до того совершившего свой знаменитый трансатлантический перелет. Линдберг проявил стойкий интерес к работе скромного профессора из университета Кларка в Уорчестере, штат Массачусетс, и, в частности, убедил американского миллионера и филантропа Дэниела Гуггенхейма представить Годдарду ежегодную субсидию в 25 тыс.долл. для проведения экспериментов.
     В отличие от советских и германских ученых Годдард работал совершенно один. У него не было возможности собрать группу талантливых людей, которые в последствии могли бы, как это случилось в Европе, составить ядро будущих исследователей космоса. Вплоть до самой смерти Роберта Годдарда в 1945г. военные единственный раз воспользовались его талантом, когда потребовалось разработать взлётные ракетные ускорители для самолетов.
     В Германии в самом начале 30-х годов положение было примерно таким же, как и в Советском Союзе. К 1930 году "Космическая библия" Оберта насчитывала семь лет со дня издания, она в значительной степени способствовала созданию в 1927 году в Бреслау Германского общества межпланетных сообщений. Разработка ракетных двигателей продвинулась до такой степени, что в Руссельгейме была испытана ракетная тележка, управляемая Куртом Фолькхартом. В 1930 году Общество межпланетных сообщений проводило испытания ракет на аэродроме в Куммерсдорфе под Берлином. В числе присутствующих были молодой техник-студент Берлинского университета Вернер фон Браун и молодой доктор, капитан Вальтер Дорнбергер, который убедил командование германской армии пожертвовать 5000 марок (около 1200 долл.) на проведение дальнейших исследований и испытаний. Германская группа энтузиастов-ракетчиков испытывала финансовые затруднения, но она была хорошо организована и продолжала существовать и, что наиболее важно, приобрела большой опыт проведения чрезвычайно разнообразных серий ракетных испытаний. С приходом нацистов к власти в Германии сведения в открытой печати о работах этой группы стали исчезать. С 1935 года германские ракетчики работали под эгидой вермахта, их работы были полностью засекречены.
      В начале августа 1936 года генерал германских ВВС Кессельринг и армейский полковник Беркер отдали приказ о выделении участка земли под строительство военного исследовательского центра на острове Узедом вблизи побережья Балтийского моря. Этот центр и стал знаменитым исследовательским и испытательным центром по созданию ракет под названием "Пеенемюнде". Здесь, в маленьком приморском городке создавались ракеты, которым министр пропаганды третьего рейха Геббельс дал название "Фау" (Vergeltungswaffe), что означает "оружие возмездия".
     Подобно проекту "Манхэттен" по созданию атомной бомбы в США, где руководителями были генерал Гровс и ученый-физик Оппенгеймер, проект "Пеенемюнде" имел также двух руководителей: военного - генерала Вальтера Дорнбергера и научного - доктора Вернера фон Брауна. Проект "Пеенемюнде" находился под пристальным вниманием верхушки рейха. "Я был потрясен этими людьми техники, их фантазией и математической романтикой. Парадоксально, этой непроверенной молодежи позволили реализовать идеи, которые казались только просто утопией", - вспоминал впоследствии министр вооружений третьего рейха Альберт Шпеер.
     Первая баллистическая ракета дальнего действия на жидком топливе А-4 была сконструирована, изготовлена и успешно прошла статические испытания 18 апреля 1938 года, за семнадцать месяцев до начала Второй мировой войны. 7 июля 1943 года состоялись первые успешные лётные испытания этой ракеты. Пуски ракеты были запечатлены на кинопленке, фильм был показан Гитлеру в его ставке в Восточной Пруссии. Реакция Гитлера была мгновенной: "Эта ракета - средство, которое может решить исход войны. А как мы вдохновим фронт, нанеся ракетный удар по Англии". Визит руководства "Пеенемюнде" к Гитлеру имел два последствия: барону фон Брауну присвоили звание профессора и чин оберштурмбаннфюрера СС; для производства "Фау-2" был создан концлагерь "Дора-Миттельбау" в г.Нордхаузен. 40 тыс. узников "Доры" сначала строили под Нордхаузеном подземный завод, а потом работали в его цехах-штольнях.
     Ракета "Фау-2" представляла собой самую крупную из всех существующих до того времени ракет. С технической точки зрения её можно было бы сделать ещё больших размеров, но конструкторы намеренно ограничивались длиной 14 м и диаметром 1,65 м с тем, чтобы ракету можно было транспортировать на трайлере по автострадам и грунтовым дорогам Западной Европы. В качестве компонентов топлива были использованы 75%-ный этиловый спирт и жидкий кислород. На уровне моря двигатель ракеты имел тягу 25,4 тс, а стартовая масса ракеты составляла 13 т. После того, как на 66 секунде полёта ракета достигала скорости около 1600 м/с, происходило выключение двигателя, и ракета, снабженная боеголовкой массой около 1000 кг, достигала максимальной высоты порядка 90 км и поражала цель на расстоянии 270 км. Хотя надёжность первых ракет "Фау-2" оставляла желать лучшего, их в конце концов стали производить в большом количестве. По оценке Вернера фон Брауна, один только завод в г. Нордхаузен выпускал до 300 ракет "Фау-2" в месяц.
     Пуски ракет в рамках ЛКИ производились как со стартовых площадок в "Пеенемюнде", так и с полигона в Дебице (Польша).
     Начало широкому интересу СССР к немецкой ракетной технике положило личное и строго секретное послание премьер-министра У.Черчилля Маршалу И.Сталину от 13 июля 1944 г.
В нем У. Черчилль сообщил следующее:
1. "Имеются достоверные сведения о том, что в течение значительного времени немцы производили испытания летающих ракет с экспериментальной станции в Дебице в Польше. Согласно нашей информации, этот снаряд имеет заряд взрывчатого вещества весом около 12 тысяч фунтов и действенность наших контрмер в значительной степени зависит от того, как много мы сможем узнать об этом оружии, прежде чем оно будет пущено в действие против нас. Дебице лежит на пути Ваших победоносно наступающих войск, и , вполне возможно, что Вы овладеете этим пунктом в ближайшие несколько недель."
2. "Хотя немцы наверняка разрушат или вывезут столько оборудования, находящегося в Дебице, сколько смогут, вероятно можно будет получить много информации, когда этот район будет находиться в руках русских. В частности, мы надеемся узнать, как запускается ракета, потому что это позволит установить пункты запуска ракет."
3. "Поэтому я был бы благодарен, Маршал Сталин, если бы Вы смогли дать надлежащие указания о сохранности той аппаратуры и устройств в Дебице, которые Ваши войска смогут захватить после овладения этим районом, и если бы Вы представили нам возможность для изучения этой экспериментальной станции нашими специалистами."
     Рано утром 5 августа 1944 г. из Москвы к линии фронта вылетел военный самолет. На его борту находилась группа военных специалистов, имеющая мандат, подписанный И.Сталиным, в составе генерал-майора П.И.Федорова, подполковника М.К.Тихонравова, Ю.А.Победоносцева, майора Н.Г.Чернышева, подполковника Р.Е.Соркина, М.Е.Шахтмана и переводчика лейтенанта Ю.А.Федосюка.
     Среди трофеев группы Федорова, привезенных из Польши, был передатчик, найденный в глухом лесу в окрестностях деревни Близны. По определению специалистов в Москве передатчик был английского происхождения. Стало ясно, каким путём англичане получили данные, сообщенные Черчиллем в письме к Сталину. Сведения о немецких ракетах вызвали большой интерес у Советского командования, так как никто не мог гарантировать, что они не будут использованы против Советского Союза, и получение таких сведений возлагалось на группу Федорова.
     Фронт проходил вблизи тех мест, которые были указаны в письме Черчилля, но этот район ещё находился в руках немцев. Войсковая разведка провела специальное обследование интересующего района и доложила, что там расположен большой эсэсовский лагерь, в который попасть не удалось и из которого немцы спешно эвакуируются.
     Первые, очень скудные, сведения удалось получить от одного местного жителя, который выполнял в лагере мелкие столярные работы. Он сообщил, что на железнодорожных путях видел цистерну, покрытую инеем, хотя было лето. Специалистам группы было нетрудно догадаться, что в цистерне был жидкий кислород.
     Вскоре советские войска продвинулись вперед и заняли лагерь. Центр лагеря занимал Близненский ракетный полигон. Жители деревни были выселены, деревня срыта, на её месте построен полигон, окруженный изгородью из колючей проволоки.
     Очевидно, Близненский полигон служил испытательной базой, большое количество пусков ракет было неудачным в связи с трудностями отработки автоматики ракеты. Местные жители рассказывали, что после каждого неудачного пуска с падением ракеты без взрыва немцы моментально оцепляли район падения и на машинах вывозили все обломки, которые только можно было найти.
     Однако делали они это не очень тщательно и группе Федорова удалось найти значительное количество деталей и частей ракеты. В лесу была найдена в хорошем состоянии камера сгорания с соплом. Первые расчёты, сделанные М.К.Тихонравовым и Ю.А.Победоносцевым показали, что двигатель ракеты может развивать тягу до 25 тонн.
     Был также обследован район площадки - цели под Люблиным на расстоянии около 150 км от Близненского полигона.
     В результате поисков, которые продолжались до конца августа, в Москву вывезены: бак ракеты, наружная обшивка, двигательная установка с баком для перекиси, части хвостового оперения, рули воздушные и рули графитовые, части и детали трубопроводов, много разрозненных деталей системы управления.
     Все эти трофеи, большинство из которых были измяты и поломаны, были доставлены в НИИ-1 МАП, где группа конструкторов, возглавляемая В.П.Мишиным, начала восстанавливать документацию по ракете.
     Спустя 20 лет после окончания войны Альберт Шпеер напишет: "Для Брауна и его группы это была не разработка оружия, а шаг в неизвестное, в технологию будущего".
     Инженер Хорст Койснер, работавший в одной из лабораторий фон Брауна, вспоминал: "В то время мы все были ещё молоды, лично мне исполнилось 22 года. Ракеты казались чем-то абсолютно новым. Мы были обескуражены этой техникой и поэтому не обратили внимание на то, что можно сделать с её помощью. Мы поняли это позже, когда увидели первую фотографию Лондона, который обстреливался нашими ракетами. Тогда мы были шокированы, но выйти из игры уже не могли".
     Вечером 8 сентября 1944 года ракетное подразделение "Север" из предместья Гааги запустило первые две ракеты "Фау-2" по Лондону. Громовой раскат над Британской столицей возвестил, что на полях войны появилось новое стратегическое оружие - баллистические ракеты дальнего действия. Последний пуск "Фау-2" был 27 марта 1945 года. Итог "Пеенемюнде" - свыше 40 тыс. мирных жителей Англии стали жертвами ракетных атак.
     Трудно описать впечатление, произведенное новой ракетой на военное руководство союзных армий. Поскольку запущенную ракету нельзя было остановить, стало очевидным, что ничего равного ракете "Фау-2", как стратегическому оружию, пока не существует. Так как англичане оказались в пределах досягаемости новой ракеты, они очень скоро ощутили угрозу и сразу же бомбардировщики королевских военно-воздушных сил были брошены на Пеенемюнде. Налеты совершались многократно, при этом бомбы иногда взрывались в ещё неокрепшем бетоне, поскольку строительство продолжалось почти до капитуляции Германии.
     Хотя большая часть Советского Союза и территория Соединенных Штатов были вне досягаемости ракет "Фау-2", в обеих странах подозревали, что в Германии ведется разработка и более крупных ракет. И те, кто так считали, были правы: в Пеенемюнде разрабатывалась не только большая ракета, которую можно было бы запускать с самолета на высоте 8000 м, но и был тщательно проработанный проект двухступенчатой ракеты, состоящей из ракет А-9 и А-10, соединенных последовательно. Двухступенчатая ракета А-9/А-10 отличалась от предшественницы не только увеличенными аэродинамическими рулями и стреловидными крыльями у второй ступени, но, что самое главное, дальностью полёта в 4200 км.
     Замысел фон Брауна заключался в том, чтобы с помощью ракетного ускорителя первой ступени поднять ракету на высоту около 80 км или более и разогнать до максимальной скорости. А затем, с помощью второй ступени, имевшей индекс А-10, лететь, планируя, на расчётную дальность. Конечной целью усилий фон Брауна в области боевых ракет было поражение объектов на территории США со стартовых позиций на атлантическом побережье Франции и Португалии. Ракета А-9/А-10 - шаг на этом пути.
     Немцы успели далеко продвинуться в осуществлении замыслов Брауна к концу войны: в последних томах проекта А-9/А-10, относящихся к стадии лётных испытаний ракет, подробно говорилось о запусках лётных образцов, замаркированных под индексом А-4В. В первый раз ракета взорвалась над Северным морем, во второй - при входе ступени А-10 в атмосферу от неё отвалилось крыло. Все детали полёта немцы отслеживали не только с помощью бортовой телеметрии, но и снимая движущуюся ракету с помощью дальнобойной скоростной цейссовской фотосъёмки.
     В приложении к проекту А-9/А-10 содержалась "Историческая справка", где был специальный параграф, касающийся роли российских ученых в проекте Брауна. Во вступительной фразе составителей параграфа подчеркивалось "использование в проекте А-9/А-10 основополагающих идей русских ученых Циолковского и Кондратюка". Содержание этого параграфа составляли убористые перечни технических решений, предложенных нашими соотечественниками и использованных Вернером фон Брауном.
     Возможность заполучить исходные материалы для создания стратегического оружия невиданной мощи, несомненно, должна была оказать какое-то воздействие на верховное командование как советских войск, так и западных союзников. Две огромные армии медленно сближались в преддверии встречи, чреватой многими проблемами. Где-то между ними, в землях побежденной Германии, находился "самый драгоценный трофей военного времени - "мозг" Пеенемюнде.
     Навстречу советским войскам к Нордхаузену пробивалась американская дивизия, выполнявшая специальную миссию "ОСОС". Цель миссии - добраться до ракетного завода раньше русских.
     Нордхаузен, который по соглашению должен был отойти к советской зоне оккупации Германии, захватили американцы. А 135 ведущих ученых Пеенемюнде во главе с фон Брауном и генералом Дорнбергером, оказались в Соединенных Штатах. Немецких ракетчиков вместе с сотней ракет "Фау-2" разместили на армейском арсенале недалеко от полигона, где готовился заключительный акт проекта "Манхэттен". Вклад этих ученых был решающим в становлении ракетно-космической техники США: первый американский спутник был выведен на орбиту ракетой "Юпитер-4", которую разработал фон Браун, директор Центра космических полётов им. Дж. Маршалла, заместитель директора НАСА. Фон Браун также был одним из руководителей программы "Аполлон".
     Осенью 1944 года в США приступил к учебным полётам 509-й авиаполк, сформированный для атомных бомбардировок. Тогда же Нильс Бор, ещё не зная о ракетах, предупредил западных руководителей об опасности грядущей гонки вооружений.
     Первым, кто пытался остановить применение атомной бомбы, был Лео Сциллард. В марте 1945 года он ещё раз с помощью А.Энштейна обращается к Рузвельту. Встреча была назначена на 8 мая 1945 года, но 12 апреля Франклин Рузвельт скончался, так и не приняв возможно самого главного своего решения.
     От имени своего нового президента Гарри Трумэна Сцилларда выслушал будущий государственный секретарь Деймс Бирнс, который отреагировал следующим образом: "На бомбу израсходованы миллиарды долларов. Ученые не получат ни цента на атомные разработки, если оружие не будет применено. А потом, Вы же родом из Венгрии и не хотели бы, чтобы русские остались там неопределенно долго".
     Венгрия, маленькая страна, давшая проекту "Манхэттен" двух крупнейших физиков-ядерщиков, ставших олицетворением его противоположных полюсов. В Будапеште до сих пор стоит дом, где родился Лео Сциллард, первым порвавший со всем, что было связано с атомной бомбой.
     В этом же городе появился на свет и Эдвард Теллер, ставший "отцом" водородной бомбы, идейным вдохновителем СОИ и , в последнее время , - защиты Земли от столкновения с опасно приближающимися к ней небесными телами с помощью взрывов термоядерных зарядов, доставляемых на эти тела ракетными средствами.
     Работы этих людей, воспитанников германской школы ядерной физики, в годы войны оставались тайной для русских и американцев.
    "Когда война кончилась, то было интересно знать, что же немцы в этом отношении сделали. В Германию была направлена группа физиков, в которой, в частности, был и я, - вспоминает Ю.Б.Харитон, - Руководителем экспедиции был А.П.Завенягин, участниками - Исаак Константинович Кикоин, Лев Андреевич Арцимович, - не особенно большая, но энергичная была группа. Мы с Кикоиным решили заняться поисками урана. В одном из маленьких городков, когда мы обследовали кожевенный завод, в одном из цехов мы увидели большое количество бочек и на одной из бочек стояла картонная табличка, на которой было написано U₃О₈. Там было около 100 т урана в общей сложности. У нас к этому времени уже была добыча урана, но все-таки Игорь Васильевич считал, что 100 т урана примерно позволили нам на год сократить срок создания первой атомной бомбы".
     В те дни, когда группа советских физиков вела поиски в Германии, под Берлином, в Потсдаме, 12 июля 1945г. открылась конференция победителей. На трибуне в Аламогордо торопились. Завершилась первая программа США по созданию ядерного оружия, собравшая ученых, чей талант положил начало гонке вооружений. Президент США Трумэн известил Сталина об атомной бомбе, впервые угрожая с позиции силы.
     6 августа 1945 года, через три недели после Потсдамской конференции, плод Манхэттена превратил в атомное пепелище Хиросиму.
     Отныне ликвидация атомной угрозы стала главной задачей Советского Союза. Для этой цели 20 августа был образован специальный комитет. Все мероприятия по созданию атомной бомбы докладывались Сталину и утверждались Политбюро.
     "Сталин, конечно, знал о наших работах, - рассказывает Ю.Б.Харитон, - потому что были выпущены соответствующие постановления о создании ряда новых институтов. Работы велись под непосредственным надзором Берия, который обязался помогать чем возможно скорейшему продвижению этих работ. Вот таково было, примерно, состояние дел в сорок пятом году".
     В начале 1946 года было создано конструкторское бюро по разработке атомной бомбы во главе с Юлием Борисовичем Харитоном, учеником Резерфорда, одним из основоположников советской ядерной физики: "Потом была проверка и вот я - в качестве главного конструктора и научного руководителя. Нужно сказать, что это лишь небольшая часть работы, которую необходимо было провести для создания атомной бомбы. Благодаря тому, что удалось создать очень крепкий коллектив физиков-теоретиков, во главе его поставить такого человека, как Я.Б.Зельдович, умевшего влезть во все тонкости расчёта, все сложности удалось нам быстро преодолеть".
     Все нити управления тянулись в штаб-квартиру атомного проекта к И.В.Курчатову. С самого начала он возглавил весь научно-технический комплекс атомной промышленности: от добычи урановой руды до разработки и изготовления атомной бомбы.
     Но вернемся к истории послевоенных работ по созданию ракетной техники в Советском Союзе.
     Проведенные исследования и результаты практического применения ракет "Фау-2" в боевых действиях показали большие потенциальные возможности ракетной техники по сравнению с традиционными видами вооружений и открыли широкие возможности для создания на её базе новых, весьма эффективных средств вооружения и исследования космического пространства. В этой обстановке от Советского Союза, наряду с восстановлением разрушенного войной народного хозяйства, требовались серьезные оборонительные усилия. Развитие ракетной техники стало делом государственной важности.
     Исходным пунктом послевоенных работ по ракетной технике явилось Постановление Совета Министров СССР от 13 мая 1946 года N 1017-419, предусматривающее создание ряда научно-исследовательских институтов, проектно-конструкторских, испытательных организаций и заводов по производству ракет дальнего действия.
     Представители указанных организаций в составе группы специалистов были командированы в Германию. К этому времени в советской оккупационной зоне была организована работа по планомерному изучению трофейной материальной части, в частности материальной части и технической документации ракеты А-4.
     Георгий Александрович Тюлин, руководитель советской технической комиссии в оккупированной Германии, вспоминал: "В Германию мы приехали сразу по окончании войны. Первое, чем занялись, это был осмотр Пеенемюнде, где мы в развалинах, оставшихся после английских бомбардировок, нашли много интересного. Для Королева и Глушко те вещи, которые мы тут обнаружили, то, что мы там установили: конструкторские решения, схемы принципиально не носили новизны. На мой взгляд существенным ущербом, нанесенным нашей ракетной технике был арест Валентина Петровича Глушко, Сергея Павловича Королева. Если бы не было репрессий, то мы к 1941 году по уровню развития ракетной техники выглядели бы иначе на фоне немцев. В этом я убедился, когда после войны мы поехали в Тюрингию, в Нордхаузен, где на подземном заводе шло серийное производство "Фау-1" и "Фау-2". Там похозяйничали американцы, которые в эту зону пришли раньше нас. Тем не менее, после героических усилий наши товарищи, в том числе Б.Е.Черток, создали там институт, укомплектовав его немецкими специалистами, назвав институт этот "Рабе", сокращенно от "Rакеtenbau". Скоро приехали наши, они начали работать над тем, что для нас было совсем новым - это система управления. Попытались организовать в Германии лётные испытания ракет, но нам сказали: надо испытывать дома. Предложили ехать испытывать на Родину, организовать два поезда, на которые погрузить ракеты и все необходимое оборудование для проведения пусков. И вот эта работа закипела в Тюрингии. Здесь я очень многое узнал о Сергее Павловиче Королеве, как конструкторе, вернее, как организаторе, как испытателе, ну и о его товарищах, которые также вместе с ним работали. Там сложился тот коллектив, который впоследствии стал называться Советом главных конструкторов, никем не утверждённый, очень активно работающий и по существу определявший всю техническую линию на восстановление немецкой ракетной техники".
     В одной из штолен подземного завода в районе г. Нордхаузен сохранились остатки незавершённого производства ракеты А-4. Для сборки на этой материальной части максимально возможного числа ракет с участием немецких техников и мастеров был организован завод N 3 в Кляйнбодунгене.
     Огневые испытания ЖРД, идущих на сборку ракеты А-4 , были организованы на юге Тюрингии, возле города Леестен, где у немцев был построен подземный кислородный завод, предназначенный, главным образом, для обеспечения стендовых испытаний серийных камер двигателей А-4. Всеми работами по восстановлению ракеты А-4 вначале руководил организованный в г. Бляйхероде близ г. Нордхаузен институт "Рабе" (дословно в переводе "Ворон"), обозначение, образованное сокращением слова "Raketenbau" (ракетостроение).
     В институте были сосредоточены немногие из оставшихся в советской зоне оккупации немецких специалистов, работавших ранее на подземном ракетном заводе "Дора-Миттельбау", а также прибывшие в Германию советские специалисты. В дальнейшем, по решению правительственной комиссии, на базе института "Рабе", завода N 3 и испытательной станции в Леестене, был создан институт "Нордхаузен". Начальником института назначается генерал Гайдуков Л.М., главным инженером - Королев С.П. Перед институтом поставлена задача комплексного освоения ракеты А-4 . При институте "Нордхаузен" были дополнительно организо-ваны: завод N 1 в Зоммерде по сборке ракет А-4, завод N 2 "Монтанья" в Нордхаузене для сборки двигателей и завод N 4 в Зондерхаузене для сборки аппаратуры. Все это позволило значительно повысить уровень и расширить фронт работ по выявлению технологии изготовления деталей и сборки агрегатов ракеты, подбору необходимой для этого оснастки и обучению производственных кадров.
     Предстояло выполнить большой объём работ:
     - максимально освоить новую область техники;
     - восстановить полный комплект технической документации на ракету А-4;
     - обеспечить сборку ракет из трофейной материальной части, а также наземного испытательно-пускового оборудования.
     Выполнить эти задачи было весьма трудно, так как американцы, покидая территорию, передаваемую в советскую оккупационную зону, старались все вывезти, а то, что оставалось, уничтожали. Поэтому нашим специалистам достались разрозненные чертежи, остатки ракет, отдельные узлы, агрегаты. В результате сложнейшей работы с привлечением немецких специалистов и применением деталей и агрегатов, найденных на складах различных фирм в Германии, Польше, Чехословакии, было собрано 29 ракет А-4, полностью восстановлена конструкторская документация и инструкции по эксплуатации. Кроме того, были скомплектованы детали и агрегаты для сборки в Советском Союзе ещё 10 ракет. Было принято решение о создании двух специальных поездов для обеспечения испытаний и пуска ракет А-4, изготовленных в Германии и на заводе N 88. В этих поездах размещалось лабораторное оборудование и все службы, необходимые для обеспечения работы и нормальных условий жизни испытателей. В составе специального поезда имелись 72 вагона: 6 вагонов - лабораторий, 3 вагона для радиостанции и электростанции, 5 вагонов - мастерских, 7 цистерн, 18 бытовых вагонов (жилые, бани, прачечные, медпункт, кинотеатр, ресторан). Это обеспечило и пуски ракет, и экспериментальную отработку ракет задолго до создания на Государственном центральном полигоне (ГЦП) капитальных и стационарных сооружений. Одновременно в Германии комплектовалась бригада особого назначения (БОН), которая явилась первичной ячейкой по формированию нового рода войск Советской Армии - ракетных. На первом этапе подготовки этой ракеты к пуску офицеры бригады, наравне со специалистами из конструкторских организаций, изучали устройство ракетного комплекса "Фау-2" по немецкой документации, учили личный состав эксплуатировать новую технику.
     Осенью 1946 г группа офицеров бригады была командирована в г. Леестен, где в скальном массиве находился завод по производству жидкого кислорода, а над глубоким котлованом построены стенды для проливочных и огневых испытаний жидкостных ракетных двигателей "Фау-2". Проверка всего комплекса оборудования "Фау-2" завершилась имитацией запуска учебной ракеты.
     Личный состав бригады за короткий срок изучил устройство и освоил эксплуатацию ракетного комплекса.
     В марте 1947 г. специальный институт "Нордхаузен" завершил свою работу, специалисты конструкторских организаций и научно-исследовательских институтов возвратились на Родину, и к середине 1947 г. несколько боевых расчётов БОН с материальной частью ракетного комплекса спецпоездом также возвращаются из Германии, участвуют в проведении огневых испытаний ракеты на заводе N 88, после чего в августе 1947 года бригада особого назначения РВГК прибыла на полигон Капустин Яр.
     Первая советская баллистическая ракета была запущена на полигоне Капустин Яр в 1947 году. Пока это была копия "Фау-2".
     После этого была создана ракета Р-2. При её создании мы во многом отошли от канонов немцев, но было очевидно, что ракета с тротиловым зарядом многого не сделает. Было ясно, что только атомный заряд способен создать новое огромное преимущество в эффективности боевого применения БРДД.
     Наступил момент, когда пути Курчатова И.В. и Королева С.П. пересеклись.
     "Я хорошо помню заседание, которое проходило в Кремле, - вспоминает Ю.Б.Харитон, - кто-то задал такой вопрос : кто же будет начальником испытания атомной бомбы, кто будет следить за всей организационной стороной? Берия сказал тогда, дело ясное: по-моему Игоря Васильевича надо назначить начальником".
     Наступила очередь Советского Союза. Такая же 30-ти метровая вышка, как в Аламогордо, и бомба мощностью в одну "Хиросиму". А была ли первая советская бомба похожа на американскую? "В общем-то похожа, как ни крути, а с неизбежностью приходишь к вполне определенной конструкции. Большого волнения, а вдруг не взорвется - не было" (Ю.Б.Харитон).
     Первое советское атомное испытание состоялось 29 августа 1949 года на полигоне в Семипалатинске.
Наступил момент, когда можно было остановиться, не дать развернуться спирали гонки вооружений. Вместо этого Запад и Восток почти одновременно перевели стрелки на создание ядерного оружия второго поколения.
     На атомную бомбу в США ушло 36 месяцев. Столько же потребовалось и для термоядерной, о которой ещё со времен "Манхэттена" мечтал её творец Эдвард Теллер.
     Сила взрыва оказалась в 1000 раз больше той, что уничтожила Хиросиму и Нагасаки. Эдвард Теллер превратился в "отца" водородной бомбы. Спустя 35 лет в США приехал А.Д.Сахаров, теоретик разработки советской водородной бомбы, один из больших научных руководителей ядерных проектов СССР. Он выступил на юбилее Теллера: "Я приехал сюда, в этот зал, чтобы приветствовать доктора Эдварда Теллера в день его юбилея. Наши жизненные пути шли в какой-то мере параллельно. Это началось тогда, когда доктор Теллер вероятно даже не имел представления о моем существовании. В этот период я был включен в работу над термоядерным оружием. Я и те, кто вместе со мною работали, были абсолютно убеждены в жизненной необходимости нашей работы, её исключительной важности. Наша страна только что вышла из страшной войны, в которой я не принимал непосредственного участия. Работа, в которую я включался, это было тоже нечто вроде войны: мы исходили из необходимости для сохранения мирного равновесия работать над тем же оружием. Это была на самом деле большая трагедия, трагедия, продолжающая трагичность всей ситуации в мире, где для того, чтобы сохранить мир, необходимо делать такие страшные, ужасные вещи".
     Первую советскую водородную бомбу испытали 12 августа 1953 года, а 4 октября 1957 года в Советском Союзе был произведён запуск первого в мире искусственного спутника Земли.
     "Надо прямо сказать, что весь космос родился на базе разработок чисто военной техники, - вспоминает Борис Евсеевич Черток. - Мы начали с того, или вся наша энергия была направлена на то, чтобы создать боевые баллистические ракеты дальнего действия. Когда монополия Соединенных Штатов на обладание ядерным оружием была нарушена, появилась пауза. Можно было перевести дыхание и посмотреть, а что и за какие средства выйдет с созданием БРДД с атомным зарядом? Надо прямо сказать, что большинство инженеров-специалистов, которые были с головой погружены в решение задач, чисто военных, и очень мало, если и думал кто всерьез о выходе в космос, то это Сергей Павлович Королев. Он всегда носил в уме такую задачу. Как только была создана тяжёлая межконтинентальная ракета, наша знаменитая семерка, она полетела, был наш первый в мире спутник. Пошла боевая ракета с искусственным спутником Земли, который решил две задачи: с одной стороны, он показал всему миру и, в первую очередь, Соединенным Штатам, не очень поверившим в то, что у нас есть настоящая межконтинентальная ракета. Она таки есть. Значит это был прорыв в космос, и человечество увидело, что у этой техники есть совершенно другая сторона. На базе достижений военной техники решена задача прорыва человечества в новую область, новую сферу деятельности."
     Приведенное в предисловии краткое историческое описание начального этапа практического применения ракетной техники в интересах обороноспособности должно помочь читателями понять роль и место результатов, полученных при её испытаниях как боевого оружия в создании самостоятельного ракетно-космического направления, приведшего, в конечном счёте, к тем выдающимся результатам в освоении и практическом использовании космического пространства, которые вывели Советский Союз и Россию на передовые научные и технические рубежи в мире.

Далее...